Был сегодня в зеленоградском ОБЭП. Оперуполномеченный Валов А. О., взяв с меня объяснения, сказал, что отказывает г-ну Плахову Б. В. в возбуждении против меня уголовного дела по ст. 146 УК РФ за отсутствием состава преступления. Прошу заметить, что вышеуказанный гражданин настаивал на возмещении материального ущерба, причинённого ему мной, в размере 450 000 (четырёхсот пятидесяти тысяч) рублей.

Вы не обращали внимание на то, сколько бессмысленных комбинаций чисел вы запоминаете и сколько ещё хорошо бы помнить? Пин-коды; номера телефонов, счетов, ICQ, зданий или корпусов, квартир и комнат; какие-то суммы, даты, первые 10 цифр числа [tex]\pi[/tex] — всё это десятки и сотни цифр, за которыми так или иначе стоят те или иные люди, места, события… Как оно всё помещается в голове?

В общем случае верен следующий факт: чем больше ты не общаешься с кем-либо, тем меньше тебе есть чего этому человеку рассказать. А спустя некоторое время общение сводится к примерно следующему диалогу:

— О, привет, дружище!

— Привет!

— Ну чё, как ты?

— Да ничего, а ты?

— Да тоже вроде ничего.

— Рад за тебя, приятно было тебя увидеть.

— И мне, удачи.

— Пока.

Ещё пару часов назад у меня в блоге была некая запись, опубликованная 3 апреля 2006 года, имеющая определённое отношение к физике. Спешу сообщить, что теперь её нет. А знаете почему? А потому: вчера по адресу моей постоянной прописки звонил оперуполномоченный из отдела по борьбе с экономическими преступлениями и сообщил, что данная запись нарушает авторские права г-на Плахова, о чём последний написал в заявлении, разосланном всюду, вплоть до ФСБ. В субботу поеду давать письменные объяснения по этому факту.

Некоторое время назад часть моих записей создавалась в течение нескольких дней, когда я поэтапно работал над текстом и в конце концов опубликовывал. Сейчас у меня несколько другой подход: я стараюсь удержать важные мысли в голове, а потом, когда они окончательно созревают, извергаю их сюда. Те мысли, которые не доживают до этого момента, видимо, оказываются не столь важны и глубоки.

В частности, уже где-то неделю-другую у меня есть задумка написать пост про нездоровый образ жизни: алкоголь и табак и их место в (моей) жизни, но пока она не созрела до такой степени, чтобы я сел и за полчаса-час изложил всё, что мне есть сказать по этой теме на данный момент.

Идея слетать в анклав нашей страны родилась у меня уже достаточно давно — ещё весной, — хотя и могла кому-то показаться спонтанной. Но в последнее время место спонтанности в моей жизни уж точно немного теряется, теперь планирование всё больше и больше выходит на первый план. Впрочем, на эту тему я готов порассуждать как-нибудь в другой раз, а сейчас надо про поездку рассказать.

В конце сентября я уже полностью определился, что еду. Определился и с бюджетом: я немного пополнил запасы, оставшиеся ещё с весны после продолжительного лета и готов был к новым тратам. Оставалось точно определиться с датами, которые были выбраны как нельзя больше удачно: итак, 4 октября утром улетаю, уже 7 октября рано ночью возвращаюсь. Итого получается 3 почти полных дня на изучение достопримечательностей нашей самой западной области.

Помимо того, что мне очень повезло с погодой в выбранные даты, мне ещё и повезло в самом главном: в компании. Надя, спасибо, что откликнулась на моё спонтанное предложение и составила мне замечательную компанию в поездке. Без тебя было бы гораздо скучнее; плюс одна голова хорошо, а две, безусловно, лучше.

(далее…)

Моя идея съездить на родину пиратов была жестоко подвергнута критике со стороны брата. Несколько лет назад он сам путешествовал по Венесуэле и, конечно же, не мог не поехать в какой-то форт, который описывается в «Одиссее капитана Блада» — одной из его самых любимых книг в детстве. Он взял машину на прокат, от Каракаса до этого форта, расположенного, как я понял, где-то около Маракайбо, было 8 часов езды. Добравшись к ночи в обозначенный город, на следующее утро пришлось увидеть, что форт, который по роману представлялся огромной величественной крепостью, на самом деле напоминает двухэтажный дом, какие строились во времена Хрущёва в деревнях. «Ты тоже хочешь разочароваться в детских впечатлениях от книг про пиратов, как и я? Я потратил 3 суток, чтобы доехать до того места и обратно от столицы и ещё много времени и денег, чтобы прилететь в Венесуэлу для того, чтобы разрушить все мои представления об этих местах. Оно тебе надо?» — сказал мне брат.

К чему всё это? К тому, что разочарование, разрушение иллюзий, осознание того, что твоё видение чего-то, во что ты искренне верил, было на самом деле не совсем правильным — одни из самых неприятных чувств.

Продолжаю вылезать из «долгов» по отчётам о поездках. Сегодня на очереди часть 3 путешествия в Монголию — возвращение в Москву.

Оказавшись в Улан-Баторе рано утром, первым делом мы отправились на железнодорожный вокзал. Трафик поездов через него небольшой, и ожидать круглосуточного сервиса было сложно. Немного выспавшись на ступеньках у входа, поев в круглосуточной кафешке, мы пошли покупать билеты в Иркутск. Интересно, что касса для продажи билетов на международные направления находится в добрых 10 минутах ходьбы от вокзала, причём так, что найти её без подсказки довольно сложно. Тем не менее, здание, в котором располагаются международные кассы, очень приличное, а процесс покупки билетов сидя в просторном офисе доставляет удовольствие и радость.

Билеты были куплены на вечер того же дня, сумки сданы в камеру хранения, Улан-Батор за день был исхожен вдоль и поперёк. Наставал момент отъезда на Родину. На перроне нас ждал состав, в котором российский вагон на Иркутск сильно выделялся своей красной окраской. Внутри вагон был тоже неплох. Причём «неплох» — это слабо сказано: в данное время и в данном месте он был великолепен.

Чтобы добраться до Иркутска потребовалось провести в этом вагоне 2 ночи. 36 часов — именно столько занимает дорога по рельсам. Парень, который ехал с нами от Улан-Батора до Улан-Удэ оказался интересным собеседником, а монгольская торговка-контрабандистка, ехавшая в нашем купе 1 остановку через границу (Сухбаатар — Наушки) продала нам вкусной колбасы, которую мы уплетали ещё пару суток, не решив наконец, что она уже чуть подпортилась.

Мы приехали в Иркутск рано утром. Проводница даже немного усмехнулась на мою фразу «Спасибо, что довезли нас на Родину». Она вряд ли могла представить сколько до этого мы проехали в УАЗе, сколько бууз и хуушур съели и сколько объяснялись на смеси русского, английского и жестов, что поспать 2 суток на мягкой полке в поезде и расплачиваться рублями было огромное счастье. Только мой личный совет: не пейте пиво «Берег Байкала» крепкое. Пожалуйста, не пейте.

Немного освоившись в Иркустке, мы отправились в Листвянку, на берег Байкала. Байкал сам по себе производит на всех людей, приезжающих к нему, глубокое впечатление: чистая вода, живописные берега, какие-то едва уловимые местные особенности. Но после степей Монголии эти ощущения утраивались: ещё 4 дня назад мы ехали посреди степи, где на десятки километров вокруг нет воды, а на сотни — леса, а тут это всё есть. Байкал нереально красив.

Пешая прогулка вдоль берега, обед в кафе, пятичасовая экскурсия на КБЖД… и возвращение в Иркутск к суровой реальности: небольшой провинциальный аэропорт, отсутствие билетов, негде поспать, неговоря уже о выпить ночью кофе. Несколько часов сна на неудобных лавках, попытки пройти регистрацию без билетов, моё решение лететь из Новосибирска. Далее идут нескончаемые километровые столбы вдоль транссиба, нетрезвый проводник в поезде Нерюнгри—Новосибирск, станции Зима и Тайга; из попутчиков: болтливая писательница и молчаливый школьник старших классов, чем-то напоминавший мне Данилу Потапова; затем Новосибириск, который я так и не посмотрел иначе, кроме как из окна маршрутки (единственное, о чём жалею за всю поездку), ещё одна ночь в аэропорту и, наконец, Москва, родная Москва. Зи енд.

Несколько обстоятельств сподвигли меня вчера вечером поиграть на скрипке. Взять и поиграть, для себя, для удовольствия, если можно так сказать, потому что удовольствия, конечно, получил я мало, оттого, что последний раз притрагивался к инструменту, наверное, весной, а до этого ещё несколько месяцев назад. А без практики ни в одном деле никуда… В общем, играть я стал гораздо хуже по сравнению с тем, как я играл по окончанию музыкальной школы. Хорошо бы интенсивно вспомнить как можно больше, пока оно не забылось навечно, да боюсь испытывать нервы соседей сбоку, а также сверху и снизу.

Лично для себя хочу ещё отразить печатным слогом некоторые воспоминания об учёбе в музыкальной школе. Картина следующая.

Поздняя весна. Начало мая. Уже достаточно жарко, поэтому окна в классе распахнуты настежь. Здание музыкальной школы расположено на опушке: окна с северной стороны выходят прямо в лес, а с южной — на улицу Юности. Во всех соседних классах окна тоже открыты; звуки всех инструментов, на которых сейчас играют ученики, перемешиваются друг с другом и с пением птиц и сливаются в единый непонятный, но достаточно приятный гул. Сегодня понедельник, а значит занятие проходит один на один, без аккомпаниатора. Большая часть урока уже прошла, внимание почти на нуле, все мысли где-то на улице, стараются согреться от прохладного ветра под жарким весенним солнцем; вся природа манит тебя на улицу из немного леденящей прохлады коридоров и классов. Ты стоишь и по памяти играешь какой-нибудь концерт. Учительница тебя не перебивает, тоже, наверное, скучает. В концерте идёт вторая, медленная часть, и ты готов стоя заснуть, медленно выводя смычком очередную ноту длительностью ну никак не меньше целой… Из такого отрешённого состояния тебя выводит только конец урока. До свидания, Марина Юрьевна, да, постараюсь дома позаниматься, в цифре «7» буду внимательней. До свидания ещё раз.

Не далее как вчера я, оказывается, невольно способствовал написанию одного «стишка» одним никому неизвестным автором. И что-то в нём такое было, что мне казалось, что что-то он мне напоминает. Сейчас я ходил курить сигариллу, и после очередной затяжки вспомнил про поэму Николая Гумилёва «Капитаны», которую я учил в школе классе, наверное, в пятом или шестом. Сейчас перечитал, и решил, что не могу не привести первую часть поэмы у себя в блоге. Надеюсь, вам понравится.

На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.

Быстрокрылых ведут капитаны,
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель,

Чья не пылью затерянных хартий, —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь

И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,

Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.

Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса,
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.

Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат,

Меткой пулей, острогой железной
Настигать исполинских китов
И приметить в ночи многозвездной
Охранительный свет маяков?

Очень советую найти и дочитать поэму до конца.

P.S. Очень хочу на Тортугу, на родину настоящих романтиков — пиратов, сражавшихся у берегов Америки в эпоху Великих географических открытий.